Пока все ждут весны, в корпус Бенуа Русского музея пришла осень - но не время года, а целая эпоха - эпоха конца русского Средневековья. «Осень русского Средневековья» - именно так романтично называется открывшаяся здесь выставка, на которой представлено почти пятьсот произведений изобразительного и прикладного искусства от Смутного времени до 1700-х годов, многие из которых экспонируются впервые или с новой атрибутикой. И все экспонаты - исключительно из собрания Русского музея.
Названа так выставка не случайно - ровно сто лет назад, в 1919 году, вышла книга голландского историка и философа Йохана Хейзинги «Осень Средневековья», посвященная перевороту в западном искусстве, который произошел во время перехода от Средних веков к Новому времени, примерно в XIV - XV веках. В России, по традиции, с таким переходом несколько запоздали - он случился лишь в XVII веке.
И тогда менялось не только искусство - менялась жизнь в стране. Которую то захватывали интервенты, то на ее престоле оказывались самозванцы, запустение сменял экономический подъем, и богатство переставало считаться чем-то предосудительным, а наоборот, давало толчок благотворительности, меценатству, дальнейшему развитию. Так что на просьбу охарактеризовать этот период одним словом организаторы выставки ответили: пестрый. А еще они настаивают, что «осень» в контексте данной выставки - это не синоним увядания, а синоним плодоношения.
И действительно, в этот «пестрый» период искусство было исключительно плодовитым, а также всё более индивидуальным - даже представленные на выставке иконы в большинстве своем подписаны. Причем не только иконописцами, среди которых Симон Ушаков, Прокопий Чирин, Никифор Савин, Тихон Филатьев, Кирилл Уланов, но и заказчиками - а это и члены царской фамилии, и видные государственные деятели. Заказывали они не только иконы, но и церковную утварь, шитье, которые потом передавались в соборы и монастыри.
Одним из самых активных таких дарителей, или, как тогда говорили, «вкладчиков», был боярин Иван Шуйский, принявший в конце жизни постриг под именем Иона. На выставке можно увидеть его последний «вклад» - лампаду из Большого Успенского Тихвинского монастыря. Рядом - «вклад» царя Михаила Федоровича - серебряная рака преподобного Александра Свирского, и «вклад» Никиты Строганова - реликварный крест.
С именем семьи Строгановых в русском искусстве того времени вообще многое связано. Строгановы внесли свою лепту в каменное зодчество, развитие живописи и положили начало древнерусскому лицевому шитью. Представленная на выставке шитая таким способом плащаница - древнейшая из всех дошедших до наших дней произведений строгановского лицевого шитья. В 1592 году Никита Строганов вложил ее в домовый храм семьи - Благовещенский собор города Сольвычегодска. Из этого же собора - восьмиконечный крест, изображающий распятие Христа и украшенный драгоценными камнями, золочением и серебряными элементами. Крест был вырезан из досок от гробниц святых ярославских князей Василия и Константина и являлся реликвией семьи Строгановых.
Кстати, именно в эти времена, в связи с изменившимся отношением к достатку и влиянием Запада, иконы и предметы церковной утвари стали богато украшать - аскетизм постепенно уходит в прошлое. И именно в эти времена создавались как грандиозные ансамбли фресок, среди которых наиболее известна монументальная живопись Ярославля, так и миниатюрные иконы, персонажи которых размером с «чечевичное» зерно. Так, на иконе-складне «Богоматерь Умиление Владимирская с праздниками и святыми», предположительно созданной Прокопием Чириным, можно насчитать изображения 172 святых.
Но если в отдаленных уголках России переход к новому искусству шел медленно, то московская знать уже вовсю смотрела на Запад и покупала там картины, выполненные в технике масляной живописи.
Картин, правда, на выставке нет. Но вот работы русских иконописцев и художников, которые делали фрески, ювелирные изделия уже тоже по западным образцам - голландским и немецким гравюрам, - представлены во всем разнообразии. Сказалось западное влияние и на оформлении церковных книг: Напрестольное Евангелие из церкви Тихвинской Иконы Богоматери в Московском Кремле было украшено роскошной барочной гирляндой из цветов и фруктов московскими серебряниками и эмальерами в 1693 году, до этого Евангелие, напечатанное по велению царя Федора Алексеевича в 1681-м, выглядело более чем скромно. То есть за десять с небольшим лет сдвиг в сторону «красивости» стал явным даже в случае с церковными произведениями искусства.
Понятно, что не все работы того периода дошли до нас в идеальном состоянии. И организаторы выставки специально оставили некоторые иконы «раскрытыми» от записей, под которым иногда обнаруживалось совсем не то, что предполагалось, - таким образом, можно увидеть плоды трудов реставраторов. А также удивиться тому, как изменился даже воздух в залах, где до этого проходила выставка, посвященная Карлу Марксу. И если с Карлом Марксом всё было понятно - пришел в музей, то теперь - как будто в церковь пришел.
Анна ВЕТЛИНСКАЯ,
интернет-журнал «Интересант»
Фото автора и агентства «Интерпресс»