Мы говорим - Малевич, подразумеваем - «Черный квадрат». Именно название этого произведения одного из самых популярных художников ХХ века давно уже стало нарицательным. И хотя после Малевича квадраты, треугольники и прочие геометрические фигуры кто только ни рисовал, именно «Черный квадрат» стал, если можно так сказать, камнем преткновения. И до сих пор человечество так и не может определиться, что это - гениальное произведение искусства или не менее гениальная мистификация. Открывшая в Михайловском замке выставка всё ставит на свои места - автор «Черного квадрата», безусловно, обладал большим художественным талантом и вполне мог бы снискать славу и на ниве традиционной живописи. Просто он предпочел выбрать другой путь - супрематический.
Но начинал-то Малевич - как и все художники: с классических зарисовок и набросков. Именно их - в количестве 117 штук - и представили на выставке «Неожиданный Малевич». То, что видят ее посетители, до сих пор никто не видел, и это действительно неожиданно - никаких ярких красок, геометрических фигур и других атрибутов, которые в сознании любого человека ассоциируются с именем Малевича. В основном здесь карандашные рисунки, выполненные на обрывках бумаги и тетрадных листках в клеточку. Большинство - двусторонние. Поэтому организаторам выставки пришлось сделать специальные стеклянные витрины, чтобы были видны обе стороны рисунков. В которые надо тщательно вглядываться - карандаш или грифель все-таки с течением времени бледнеют, бумага желтеет (поэтому выставляться рисунки будут только до середины января, потом минимум полгода они должны «отдыхать»). Единственное яркое пятно на выставке - портрет ученицы Малевича Анна Лепорской, благодаря которой вся эта история с рисунками и случилась.
Именно Лепорская, которая была не только ученицей, но и близким другом семьи Малевича, собирала все его рисунки в так называемый «Архив Лепорской». И если живописные произведения художника были переданы его наследниками на хранение в Русский музей - в котором, кстати, находится самая большая коллекция картин Малевича в мире, а вот графических работ до недавнего времени было только 35, - то зарисовки так и хранились у Лепорской. А потом перешли к ее приемной дочери Нине Суетиной. Не все - многие оказались в частных руках и музейных коллекциях. Так что те рисунки, что сегодня можно увидеть на выставке, - скорее всего, последние из сохраненных Суетиной произведений Малевича. Тут же - его неизвестные письма и даже папка, в которой, разложенные по конвертам, лежали рисунки. И хранились они не где-нибудь, а в обычном доме в Лисьем Носу - там живет подруга умершей два года назад Нины Суетиной - Раиса Стримайтис, которая и передала их по воле Суетиной в музей весной прошлого года.
Это даже представить сложно - без всякой охраны и прочих «наворотов», сопутствующих обычно произведениям искусства такого уровня, в частном, можно сказать даже - провинциальном, доме находились работы, каждая из которых стоит около 50 тысяч долларов, а общая стоимость коллекции - несколько миллионов в той же валюте. Продавай потихоньку - и живи уже не в Лисьем Носу, а в Монако. Но нет, сохраняли, берегли - и передали в дар музею!
И теперь у любого желающего есть возможность убедиться в том, что Малевич мог рисовать не только квадраты, круги, кресты и их взаимодействие (хотя уже в ранних рисунках он обращается к этим фигурам), но и обнаженную натуру, и пейзажи, и портреты - есть предположение, что на некоторых рисунках можно увидеть и первую жену художника с детьми, и его мать, но это только предположения, - и даже шаржи.
А еще он брал заказы - создавал этикетки для мыла и духов. Например, нарисовал эскиз флакона одеколона «Северный» Товарищества парфюмерного производства Брокар и Ко - в виде глыбы льда с фигурой медведя вместо пробки.
Работал Малевич и над архитектурными проектами. На выставке можно увидеть эскизы интерьеров левого крыла Государственного Народного дома на Петроградской, которые он разрабатывал совместно с Лепорской. Именно на примере этого проекта Малевич хотел показать, что можно связать супрематическую живопись и новую архитектуру. Но на практике осуществить задумку не удалось - в 1932 году левое крыло Народного дома сгорело. А какие могли бы быть интерьеры - революционные!
Малевич вообще был революционером по духу и даже ратовал за то, чтобы всё разрушить, «до основанья», и уже на месте разрушенного строить новое искусство. Но глядя на его ранние работы, понимаешь, что и «всё человеческое» было ему не чуждо. Неожиданно, но факт.
Анна ВЕТЛИНСКАЯ,
интернет-журнал «Интересант»