Как утверждает Росстат, инфляция в России вот уже второй год снижается невиданно быстрыми темпами. Жаль только, эти рекордные колонки цифр нельзя намазать на хлеб, сшить из них пальто или хотя бы расплатиться ими за услуги постоянно дорожающих общественного транспорта и ЖКХ.
Каждый из нас - потребитель, причем нон-стоп. Все мы, от грудного младенца до глубокого старца, ежеминутно потребляем что-нибудь платное - едим, пьем, моем посуду, стираем белье, заправляем автомобиль бензином, смотрим телевизор, наслаждаемся теплом дома или на работе, наконец, читаем эти строки в Интернете… И всё это мы делаем, даже не подозревая, что в потреблении товаров и услуг уже почти сравнялись с Германией. Выбор, конечно, у нас поуже и качество похуже, но вот по росту цен мы немцев уже стремительно догоняем.
Судите сами: по данным всезнающего Росстата, в 2014 году инфляция в России составила 11,4 процента, в 2015-м - 12,9, а за прошлый год - всего 5,4. Воодушевленный такими темпами Центробанк поставил задачу в этом году снизить этот показатель аж до 4 процентов, и в Минэкономразвития подтверждают - вероятность достижения такого показателя практически не вызывает сомнений. Еще бы, ведь в декабре прошлого года, по сравнению с ноябрем, инфляция составила 0,4 процента, в январе уже нынешнего года, по сравнению с декабрем, - 0,6, а в феврале, по сравнению с январем, - 0,2. Тенденция, однако…
В общем, верной дорогой идете, товарищи! Еще каких-нибудь пару лет прошагать такими же темпами, и германский уровень инфляции 2016 года - 1,68 процента - у нас в кармане. Ура! Ура! Ура!
Многие именно так и воспринимают инфляционные успехи. Политологи из когорты телевизионных госпатриотов откровенно торжествуют: несмотря не все происки сами знаете кого и откуда, мы добились абсолютного рекорда минимального уровня инфляции за все постсоветские годы!
Ну, положим, не «мы», а Центробанк и правительство (в частности, Минфин), которые и вправду приложили немало усилий, чтобы стабилизировать финансовое положение в стране, но суть не в этом. Для абсолютного большинства россиян такой абсолютный рекорд по-прежнему - абсолютная пустышка. «Левада-центр» свидетельствует: 69 процентов жителей нашей страны встревожены ростом цен, 50 процентов - бедностью, обнищанием всё более широких кругов населения. И Фонд «Общественное мнение» подтверждает: ростом цен на товары и услуги озабочены 66 процентов наших сограждан, низким уровнем зарплат - 49 процентов, низким уровнем пенсий, субсидий и пособий - 32 процента. Это колоссальные цифры!
Нам, рядовым гражданам, есть, отчего тревожиться и быть озабоченными: в 2015 году наши реальные доходы упали на 4 процента в сравнении с 2014-м, а в 2016-м - еще почти на 6 процентов в сравнении с 2015-м. Если в 2015 году число тех, кто живет по ту сторону черты бедности, составляло в стране 19,2 миллиона человек, теперь - свыше 20 миллионов. Уточню: конкретно это означает, что именно столько наших соотечественников имеют денежные доходы, которые ниже прожиточного минимума, а минимум этот представляет собой сумму минимальной продовольственной корзины, необходимой для здоровой жизнедеятельности человеческого организма, и минимального набора непродовольственных товаров, без которых немыслимо нормальное существование человека в обществе. Так вот, в нынешнем году прожиточный минимум, например, в Петербурге для трудоспособного гражданина - 10 988 рублей, для ребенка - 9617, для пенсионера - 7992.
Не буду спорить с учеными, которые по заказу чиновников разрабатывали содержимое потребительской корзины и всего остального, без чего не обойтись маленькому, взрослому и пожилому человеку в российском мегаполисе. Теоретически, очевидно, на такие суммы выжить можно, но жить хотя бы более или менее достойно, уверен, никак не удастся. Даже при всех мыслимых социальных льготах.
А ведь есть еще нищета. В чем разница? Если по-простому - в том, что одна видима, а другая скрыта. Нищета обычно бросается в глаза: с ней мы постоянно сталкиваемся в переходах метро, при входе в магазин, у баков с бытовыми отходами… Бедность почти всегда незаметна: она еще сохраняет чувство стыда, потому что не потеряла надежду… Так вот, по признанию вице-премьера правительства Ольги Голодец, бедность уже «поразила людей работающих», это те, кто вынужден трудиться за минимальную оплату труда, - 4 миллиона 800 тысяч человек в частном секторе и 1 миллион 800 тысяч в бюджетной сфере. Для справки: в том же 2017 году и в том же Петербурге МРОТ - 16 тысяч рублей, что, к слову, в два с лишним раза выше среднего по стране.
Между тем, невзирая на рекордно низкую инфляцию, цены растут тоже рекордно. Только за прошлый год сливочное масло подорожало на 20,5 процента, мороженые овощи и селёдка - на 45, валокордин - на 85, анальгин - на 70 процентов. За последние два года отечественный валидол (в таблетках) подорожал на 200 процентов (!), а школьные учебники за то же время - на 30 с лишним. Не сомневаюсь, если вам приходится постоянно ходить по магазинам и аптекам, вы без труда расширите этот список.
Тем не менее чиновники из телевизора нас уверяют, что в самые последние месяцы наши реальные доходы «стали потихоньку повышаться». Так и хочется воскликнуть: где? Укажите нам эту святую обитель, где учительница, вузовский преподаватель, медсестра, воспитательница детсада, библиотекарь, музейный сотрудник увеличили свои реальные доходы! Похоже, благотворные перемены, если где-то и происходят, то прежде всего в чиновничьей среде. Не случайно, как показал недавний опрос, проведенный социологами РАНХиГС, 57,2 процента чиновников считают, что в экономике у нас всё стабильно, а 7,1 процента - что ситуация даже улучшается.
Так что же, выходит, цифры инфляции «нарисованные»? Нет, скорее «ДОрисованные», потому что реальные показатели, хотя и могут быть выше, но незначительно. Думаю, снижение инфляции - результат действительно благоприятных процессов в экономике: по прогнозам Центробанка, в первом квартале рост ВВП составит до 0,6 процента, а во втором - до 0,8. А экономика поднялась с колен во многом в результате случившегося в 2014-м двукратного обвала рубля по отношению к доллару, аналогичный эффект мы наблюдали в самом начале 2000-х после августовского дефолта 1998 года. Тот же опыт пятнадцатилетней давности подсказывает: положительные перемены надо, не мешкая, закреплять и развивать структурными социально-экономическими реформами, в противном случае едва наметившиеся сдвиги опять сойдут на нет. И шанс справится с бедностью и нищетой снова будет упущен.
Сергей АЧИЛЬДИЕВ,
публицист,
специально для интернет-журнала «Интересант»