Написанная в 1928 году Николаем Эрдманом пьеса «Самоубийца» высоко оценена такими разными по взглядам на искусство деятелями отечественной культуры, как Станиславский, Горький, Мейерхольд и Луначарский. Однако уже готовый спектакль МХАТа был тогда «зарублен» перед самой премьерой, а текст пьесы оставался запрещенным вплоть до перестройки. Вот тут-то начался ажиотаж: российские театры наперегонки ставили «Самоубийцу». Правда, ни одна перестроечная премьера легендарной пьесы так и не стала громким событием. И вот спустя много лет после этого театр «Буфф» рискнул представить и свое прочтение многострадального произведения Николая Эрдмана.
«Пиф-паф!» на Шаумяна
Мастер слова и знаток законов театра Николай Эрдман написал лукавую пьесу. Безработный Семен Семенович Подсекальников, живущий в коммуналке и мечтающий научиться играть на «бейном басе» и тем разбогатеть, после ссоры с женой из-за ливерной колбасы в запальчивости восклицает, что сведет счеты с жизнью. Тут же на Подсекальникова, прежде никому не интересного, налетает стая мелких деятелей, желающих придать предстоящему нужный им резонанс. Например, персонаж, считающий себя олицетворением угнетенной властью интеллигенции, убеждает Семена Семеновича Подсекальникова: «Стреляйтесь, пожалуйста, как общественник». Замороченный словесами, Подсекальников пишет: «В смерти моей прошу никого не винить, кроме любимой советской власти». Под натиском многих, кто не прочь «поживиться» на Подсекальникове, он пишет множество записок. Но не стреляется.
Сыграть такую пьесу можно по-разному. Допустимы и балаган, и агитка, и трагедия. Оттого, видимо, такие разные художники стремились ставить «Самоубийцу» - каждый видел свое в отточенном тексте комедии (так обозначил ее жанр сам автор). Были опасения, что театр «Буфф» выберет именно балаганный вариант. К этой мысли склоняло название спектакля - «Пиф-паф!» Но, судя по всему, оно призвано было, дабы не отпугнуть постоянного зрителя театра на проспекте Шаумяна тяжелым названием пьесы.
По словам режиссера «Пиф-пафа!» Александра Строева, «Эрдман - продолжатель темы «маленького человека», восходящей к пушкинскому «Статскому советнику» и «Шинели» Гоголя, а «Самоубийца» - гениальная комедия, которая по стилистике и остроте содержания очень подходит к эстетике театра «Буфф».
Запретные реплики
Комедия о «маленьком человеке» получилась, как ей и положено, веселой, озорной и, к счастью, не бездумной. Полный зал хохотал над теми репликами, из-за которых пьеса, скорее всего, и попала под запрет: «Я считаю, что будет прекрасно… если наше правительство протянет руки». - «А я считаю, что будет еще прекраснее, если наше правительство протянет ноги». И еще: «Я сейчас умираю. А кто виноват? Виноваты вожди, дорогие товарищи». Или, например, звонок раздувшегося от собственной неожиданной значимости Подсекальникова в Кремль, «самому главному»: «Я Маркса прочел, и мне Маркс не понравился».
Эти и прочие реплики произносят люди дрянные, мелкие и пустые. Кивая на Кремль, они как бы поднимаются в собственных глазах. Хотя понятно, что точно так же в другое время они кивали бы и на Зимний дворец, и на боярские палаты. Тому же Семену Семеновичу чрезвычайно обидно, что власть о нем лично ничего не знает, о его благополучии не печется. А как же власти его заметить, если он зарылся в одеяла и проявить себя может только в грызне с женой из-за ливерной колбасы?
Кстати, наверное, главной удачей спектакля можно считать исполнение роли Подсекальникова Михаилом Трясоруковым. Мельчайшие детали превращения обывателя, которому «надули в уши» и которому «все позволено», в демагога-оппозиционера, переданы актером с виртуозностью. Столь же талантливо Трясоруков сыграл другую метаморфозу: как «сдувается» этот мыльный пузырь.
Федю забыли…
Действо, происходящее на сцене театра «Буфф», - яркое, живописное, с танцами, песнями, - идет ритмично. Почти все артисты играют не только умеючи, но и азартно. На диво выразительны Анна Коршук (Маргарита Ивановна), Андрей Левин (сосед-аферист) и Сергей Магиленич (Гранд-Скубик). Их герои, уморительно смешные в своих потугах на значимость, в погоне за личными интересами все-таки всерьез губят одного человека - Федю Питунина.
Этот персонаж не появляется на сцене. О нем только говорят. Например, писатель Виктор Викторович: «Замечательный тип. Положительный тип. Но с какой-то такой грустнотцой, товарищи. Нужно будет в него червячка заронить. Одного червячка. А вы слышали, как червяки размножаются?». И Федю обработали, расписав Подсекальникова в виде национального героя, который уходит, чтобы стать знаменем протеста. В результате Подсекальников «пиф-паф» делать не стал, а вот Федя Питунин - стал, оставив страшную записку о смысле и бессмысленности жизни.
Эта записка - последняя фраза в пьесе Николая Эрдмана. К ней автор вел всю пьесу. Это итог и предупреждение. Смешные мелкие оппозиционеры, казалось бы, не стоящие внимания, на самом деле создают небезопасную, агрессивную среду. Человек впечатлительный может заразиться, причем смертельно. В театре «Буфф» акцента на судьбе Феди Питунина не ставят, даже записку читают не до конца. А ведь трагедия «маленького человека» - это прежде всего трагедия Феди, а не оставшегося в живых Подсекальникова, у которого во всем виноваты вожди.
Людмила АНДРЕЕВА,
интернет-журнал «Интересант»
