Теракты в Брюсселе, как и ноябрьские теракты в Париже, не только звенья одной страшной цепи, но и проявления одного и того же процесса: коррозия «несущих конструкций» Европейского Союза, а именно - идеологии либерализма и мультикультуральности. Политика «открытых дверей» хороша, когда в твой в дом приходят гости, согласные соблюдать твои правила. В противном случае открывать двери - почти безумие.

Не досмотрели… почему?

Брюссельский теракт сам по себе вызывает вопросы. Вот уже пятнадцать лет - после 11 сентября 2001-го - все аэропорты цивилизованного мира работают в режиме повышенных мер безопасности. Взрывчатые вещества в них пронести весьма непросто. Все вещи пассажиров как минимум сканируются на входе. И тем не менее, по данным Sky News, взрывы прогремели у стойки компании American Airlines, то есть внутри аэропорта. Они были такой силы, что тряслись стены и рухнул потолок.

«Два взрыва произошли в зале вылета аэропорта Брюсселя. Есть погибшие. Аэропорт полностью блокирован, прекращено движение самолетов и транспорта в направлении аэропорта. В настоящий момент в воздушную гавань стягиваются силы полиции, движутся пожарные машины и экипажи «скорой помощи», - сообщила газета Laatste Nieuws сразу после трагедии.

Как такое могло случиться на аэровокзале столицы объединенной Европы, где меры контроля должны быть безупречными? В конце концов, Брюссель - это не Каир, не в обиду египтянам будь сказано.

За несколько дней до теракта в Брюсселе арестовали «самого разыскиваемого человека Европы» Салаха Абдеслама. Везде в Бельгии и Брюсселе было полицейское усиление, а это значит, что улицы, площади, дороги, места массового скопления людей, транспорт и другие важные коммуникации контролировали полицейские и армейские патрули, которые могли досматривать всех, кто им не приглянулся (а точнее, наоборот, - приглянулся). Так было в Париже в середине ноября. И французское полицейское усиление принесло эффект. А вот в Брюсселе не принесло... Не досмотрели. Расслабленность? Не исключено. А то и излишняя корректность.

Порой европейские полицейские, особенно из числа «коренных», весьма снисходительны к людям с неевропейской внешностью из страха стать мишенью «антифашистской» травли. Мы не знаем детали теракта в Брюсселе. Их собирают сейчас по крупицам. И вот одна такая крупица: «Человек прокричал несколько слов на арабском, и я услышал мощный взрыв», - сообщил журналистам работник службы проверки багажа брюссельского аэропорта Zaventem. Он видел происходящее своими глазами.

Излишняя снисходительность к неевропейцам со стороны западной полиции - следствие политики «положительной дискриминации» (это когда представителям ранее угнетенных и порабощенных наций и меньшинств предоставляется больше прав, чем представителям ранее господствующей расы или нации). Кстати говоря, «положительная дискриминация» нарушает фундаментальный принцип демократии - равенство всех перед законом. Неважно - белый ты, черный или желтый. Закон для всех один. И правила чрезвычайного положения должны соблюдать все.

Расплата за расширение ЕС

Еще один принцип ЕС, который трещит по всем швам, - открытость границ. Недаром лидер «Национального фронта» Марин Ле Пен, которая не устает повторять, что Евросоюз мертв, после взрывов в Брюсселе заявила: «Франция не застрахована от зон, где правит беззаконие, как Моленбек». Она настаивала на немедленном закрытии франко-бельгийской границы. Вскоре после заявления Ле Пен французская газета La Liberation сообщила, что власти Бельгии закрыли границу с Францией, а также распорядились приостановить движение автомобильного и железнодорожного транспорта, в том числе движение скоростных поездов Thalys в обоих направлениях - во Францию и обратно.

Открытость границ - это очень хорошо и удобно, когда в обществе мир и покой. Однако Европа находится в состоянии жуткой нестабильности. А нестабильность эта - во многом расплата за геополитические амбиции и финансовые аппетиты. Когда ЕС объединял только страны с развитыми экономиками, все было относительно спокойно. Иммиграция находилась под контролем. Все изменилось, когда в ЕС приняли страны Восточной Европы. Западная Европа получила не только рынки сбыта и дешевый обслуживающий персонал, но и криминал, который до расширения ЕС находился, в буквальном смысле, за рубежом. В последнее время через восточноевропейские страны во Францию, Германию, Англию, Бельгию и т. д. идут потоки беженцев из стран Ближнего Востока.

«Франция, такая, как наши предки ее формировали веками, исчезает. Модель интегрирования не работает больше. Даже допуская, что поймают немного больше нелегалов на границе и что сумеют интегрировать немного больше иностранцев, чем сегодня, их число не прекратит расти и это не изменит ничего в фундаментальной проблеме: постепенное вторжение во Францию и Европу бесчисленного третьего мира. Я не пророк, но хорошо разглядел неустойчивость этих стран, где устанавливается невыносимая и безостановочно растущая бедность рядом с неприличным богатством», - рассуждает писатель Жан Распель, который 43 года назад, в 1973-м, написал апокалиптическое роман «Обитель святых» о вторжении во Францию флота с иммигрантами. Книга Распеля оказалась пророческой. Сегодня около 20 процентов населения Франции составляют иммигранты и их дети (которые формально считаются французами).

Париж окружен предместьями, населенными иммигрантами. Напомним, что одно из пристанищ террористов, которые атаковали Париж в ноябре 2015 года, находилось в предместье Сен-Дени (что на севере от Парижа). Квартира была арендована через третье лицо на несколько дней. Туристам наведываться в Сен-Дени, в некогда рабочий пригород французской столицы, где стоит древний монастырь с королевской усыпальницей, не советуют. Полицейские, по инструкции, должны передвигаться здесь группами. В Сен-Дени - самый высокий уровень преступности, если брать Париж и его окрестности. Отсюда стартовали погромы 2005 года, когда французская столица задыхалась в чаде от горящих машин...

Но зачистить Сен-Дени от преступников нельзя - не позволяет либеральное законодательство. Для этого должно произойти нечто экстраординарное. Только после того как Париж пережил ноябрьские теракты, полиция провела в Сен-Дени спецоперацию: арестовала семь подозреваемых в терроризме и убила двух, в том числе молодую женщину с «поясом шахида».

Репрессивный либерализм

О чем говорить, если Николя Саркози, когда он был президентом, либеральная пресса и интеллигенция рисовала нацистом только за то, что он в 2010-м распорядился ликвидировать цыганские таборы, а цыган депортировать домой. Но цыгане эти были гражданами Болгарии и Румынии, стран - членов ЕС, поэтому депортировать их законы ЕС не позволяли. Европарламент принял резолюцию с осуждением действий французских властей, а комиссар ЕС по вопросам юстиции Вивиана Рединг сравнила их с преступлениями, которые во время Второй Мировой войны совершали нацисты. Саркози осудил тогдашний председатель Еврокомиссии Жозе Баррозу, а также правозащитные и леволиберальные организации самой Франции, включая социалистов. 4 сентября 2015 года они вывели на улицы Парижа 50 тысяч человек, чтобы выразить протест против депортации цыган.

Ведущие европейские газеты в те дни писали следующее: «Французское гестапо» (The Times, Лондон), «Саркози просто сошел с ума» (El Mundo, Мадрид), «Как низко может опуститься глава государства, чтобы объявить своей миссией депортацию этнической группы? Так низко, как это сделал Николя Саркози» (Frankfurter Rundschau, Франкфурт-на-Майне), «Нет, не одни французы - мы все несем вину за то, что происходит во Франции» (Der Standard, Вена).

Можно себе представить реакцию «либеральной общественности» на спецоперацию в Сен-Дени (или любом другом подобно квартале и пригороде) без «видимой на то причины».

В Брюсселе ситуация даже хуже, чем в Париже. «Город, вернее Брюссельский регион, поделен на 19 муниципалитетов (или коммун) и далеко не все из них являются безопасными. Приезжим настоятельно советуют обходить стороной как минимум три-четыре из них, включая тот, что знаменит благодаря футбольному клубу «Андерлехт». Есть в городе и своя, расположенная недалеко от Северного вокзала, «улица красных фонарей». Неблагополучные районы, в которых не советуют появляться в темное время суток, хаотично разбросаны по карте Брюсселя, и один из них, например, начинается прямо около Европейского парламента, в то время как другой расположен неподалеку от Гран Пласа - главной достопримечательности города», - рассказывает аспирантка факультета международных отношений петербургского университета Ирина Подмарькова, которая прожила в Брюсселе некоторое время.

В Брюсселе живет 1 миллион человек. В 1960 году иностранцы составляли 7,3 процента населения этого города. Сегодня их - 56,5 процента. Это число включает в себя собственно иностранных граждан (26,3 процента населения Брюсселя) и иностранцев, которые получили бельгийское гражданство после 1980 года, и их детей (30,2 процента). Сегодня из 661 депутата районных советов Брюсселя 589 являются франкоязычными, 170 депутатов - «новые бельгийцы», большинство из них - мусульмане.

Мы не знаем, кто совершил злодеяния в брюссельском аэропорту и метро. Но мы знаем, что в непосредственном участии в ноябрьских терактах в Париже подозревают недавно задержанного Салаха Абдеслама, который вырос в одном из неблагополучных кварталов Брюсселя, Моленбеке-Сен-Жан, расположенном на северо-западе столицы Бельгии. До того, как стать исламистом, этот парень марокканского происхождения с французским гражданством промышлял тем, чем и многие иммигранты: держал бар, где полиция обнаружила запрещенные препараты.

Конечно же, нельзя утверждать, что каждый иммигрант - потенциальный террорист. Но иммиграция из стран Ближнего Востока по многим причинам (которые требуют отдельного рассмотрения) создает почву, на которой вырастает исламистский экстремизм.

Георгий МАЕВ,

интернет-журнал «Интересант»