За рутинными новостями этой недели потерялась очень важная, можно сказать - ключевая, дата российской истории. Ровно 100 лет назад, 26 октября 1920 года, Совнарком издал постановление «О сборе и продаже за границей антикварных вещей». Этот документ стал заметной вехой в деле насильственного изъятии у граждан золота, предметов художественной ценности, икон и ювелирных изделий. Но важна не только историческая его значимость. События вековой давности удивительным образом перекликаются с днем сегодняшним, когда одним из главных политических трендов стало требование справедливости. Именно под знаменем борьбы за справедливость большевики тогда грабили страну. И, если отбросить шелуху, лозунг нынешних «государственников» (силовиков, пропагандистов, бюрократии) звучит точно так же, как век назад, - «Отнять и поделить».
Возможно ли повторение государственного грабежа?
Кипящему от ненависти телевизору, в котором брызжут слюной сумасшедшие «политологи» - бывшие комсорги и мелкие партработники - и ведущие во френчах на сталинский манер, пока, конечно, далеко до передовиц газеты «Правда» 1920-х годов. Но терминология и интонация уже очень и очень схожи.
«Зачистить», «раздавить», «раскулачить», «твари», «подонки», «враги» - это всё про людей, выбивающихся из общей массы. В первую очередь - про креативный предпринимательский класс, который последние годы сознательно мажут черной краской. «Торгаши и жулики» - прозвучало не так давно с самой высокой трибуны. И после этого штатные пропагандисты окончательно сорвались с цепи. «Паразит на теле государства и общества» - так теперь всё чаще обозначают бизнес в ток-шоу на федеральных каналах.
Сегодняшние предприниматели, как и тогдашние купцы, - не случайно во второй раз за столетие оказались в главном прицеле «государственников»-большевиков. Они составляют относительно обеспеченную часть общества - иными словами, у них есть что изъять.
«Да что вы! Повторение государственного грабежа невозможно! Сейчас - XXI век!» - скажут оптимисты. Но это только кажется, что колесо истории так уж сложно крутануть назад. На самом деле от разжигания телененависти к обеспеченным людям и регулярных предрассветных обысках в домах бизнесменов (по надуманных или нет делам - не важно) - всего полшага к экспроприации по классовому принципу. Другое дело, что разумная власть эти полшага не сделает, но кто сказал, что власть сейчас разумна?
«Никогда нельзя было спокойно спать…»
«В домах производились постоянные обыски, искали деньги (больше тысячи рублей иметь при себе не разрешалось), драгоценности, реквизировали всё, что попадалось под руку».
«Никогда нельзя было спокойно спать, никогда не было уверенности, что в два часа ночи или в четыре утра не будет звонка в дверь. О, этот звонок - длинный, непрекращающийся, пока не отопрут. И эти люди в папахах со штыками; и обшаривание ящиков, шкафов, сундуков…»
По воспоминаниям тех лет, чекисты уносили с обысков всё, включая даже обручальные золотые кольца. Срывали их с пальцев и складывали в пакеты - вместе с ювелирными украшениями и серебряными часами.
Большевики начали грабить сразу после захвата власти. Уже в январе 1918 года, после разгона Учредительного собрания, всех граждан обязали продать имеющееся на руках золото Госбанку по фиксированной низкой цене. Не сданное - подлежало конфискации.
Параллельно был принят декрет о ревизии банковских сейфов. Все драгметаллы и ценные бумаги, обнаруженные в них, также конфисковались. Только в Москве по итогам январской ревизии сейфов, которые арендовали клиенты банков, было присвоено в пользу власти 300 тысяч рублей золотом, 150 тысяч рублей серебром и на 450 миллионов рублей ценных бумаг.
Охота за «бриллиантами для диктатуры пролетариата» шла с таким размахом, что к осени 1918 года все склады уездных ЧК ломились от добычи - они были «затоварены» золотом и серебром до потолка.
Для хранения изъятого у населения добра, а также музейных ценностей был создан Гохран. А освободившиеся склады вскоре были готовы к новым поступлениям. В июле 1920 года пошла «вторая волна» чекистских грабежей. Отныне конфискации подлежали не только золото в слитках и драгоценности, но и все золотые и серебряные монеты. Бриллиантов и других драгоценных камней отныне разрешалось иметь не более 3 каратов (0,6 грамма) на одно лицо. Фактически же изымалось всё.
Неудачная распродажа нацдостояния
Когда сейчас - уже на официальном уровне, а не только в рамках телепропаганды, - идеализируется советская эпоха, этим фактически оправдываются не только сталинские репрессии, о которых широко известно, но и массовый грабеж столетней давности - о нем большая часть аудитории практически не осведомлена. «Грабь награбленное!» - вот, пожалуй, и всё, что знает об этом беспрецедентном преступлении среднестатистический россиянин.
А между тем это еще и история о неэффективности большевистской власти. Потому что распродажа на зарубежных рынках переплавленного золота, драгоценных камней и другого изъятого имущества, стартовавшая как раз после постановления Совнаркома от 26 октября 1920 года, оказалась, по большому счету, провальной. Данным постановлением, кстати, прописывались дополнительные пайки для тех, кто был занят грабежом и, так сказать, сбытом награбленного, что очень показательно.
В большевистских документах того времени неудачные показатели продаж объясняли экономическими причинами. Так, заместитель наркома по иностранным делам Максим Литвинов (урожденный Меер-Генох Валлах) писал Ленину летом 1921 года: «Реализация драгоценностей наталкивается на огромные затруднения. Емкость рынка при теперешнем экономическом кризисе крайне ограничена».
Однако на самом деле главная причина была другой: в Европе зачастую просто не желали приобретать незаконно изъятые ценности. Во всяком случае - по номинальной цене.
В зарубежной прессе того времени получила широкий резонанс история, как амстердамские евреи-ювелиры отказались покупать партию крупных бриллиантов из советской России, поскольку обнаружили среди них свои работы - фамильные камни, сделанные на заказ. И лично знали подлинных владельцев этих камней.
Нарком внешней торговли Леонид Красин писал Ленину в начале 1922 года: «Продать крупную партию драгоценностей первому попавшемуся покупателю сейчас можно лишь за половину - треть нормальной цены… Выгодно (или сносно) можно продать только через крупного брильянтщика-монополиста вроде де Бирса... Де Бирс был у меня весной, упрекал, что мы коминтерновскими распродажами вконец испортили рынок…»
Однако Ленина это не убедило. Он согласился с позицией Троцкого, который утверждал, что продавать награбленное надо по любой цене: «Для нас важнее получить в течение 1922-1923 гг. за известную массу ценностей 50 миллионов, чем надеяться в 1923-1924 гг. получить 75 миллионов».
Невозможность выручить большие суммы, распродавая изъятые у населения драгоценности, обернулась еще большей трагедией - разорением Русской православной церкви. 2 января 1922 года был издан декрет «О ликвидации церковного имущества». Грабеж осуществлялся под предлогом помощи голодающим. Однако известно, что «доход» от реализованного церковного имущества составил в тех ценах 4 миллиона 650 тысяч рублей. А на покупку хлеба истратили только 1 миллион - остальные деньги ушли на проведение самой кампании. В общем, большевики неплохо покуражились.
Мостик из прошлого в настоящее
Еще раз повторимся: происходивший тогда грабеж, осуществлявшийся под знаменем мнимой справедливости и затронувший практически каждую семью, в полном объеме сейчас, разумеется, повториться не может. Даже несмотря на то, что железный занавес опустился практически полностью, а из старых сундуков в несметном множестве вылетела моль, почти уже заслонившая солнце.
Все-таки риторика власти - это одно, а ее реальные действия - совсем другое. Тем не менее большевистские нотки в этой риторике всё ощутимее. И политические акторы это прекрасно чувствуют.
В частности, день в день, как раз к столетию постановления Совнаркома «О сборе и продаже за границей антикварных вещей», в Госдуму был втихаря внесен законопроект о налогообложении всех валютных вкладов и остатков на счетах в российских банках в размере 15 процентов, независимо от величины процентной ставки. Облагать повышенным НДФЛ, согласно задумке авторов проекта, также предполагается «вывод процентных доходов с вкладов». Да, законопроект подготовили коммунисты - члены фракции КПРФ, да, он вряд ли пройдет, да, правительство дало на него негативный отзыв, но важны нюансы.
А нюансы таковы: в пояснительной записке к законопроекту черным по белому написано: «Обращение иностранной валюты на территории России размывает национальный суверенитет, ослабляет устойчивость рубля, и, в конечном счете, нарушает Конституцию страны». И ни Кремль, ни администрация президента, ни ЦБ за трое суток никак на этот пассаж не отреагировали. Фактически целая группа депутатов Госдумы - не какие-то маргиналы, не Соловьев с Шейниным, и даже не абортированный из верхов Глазьев, а представители власти (!) - открыто выступила за закрытие валютного рынка. И все молчат! А правительство в негативном отзыве на законопроект ссылается только на формальную невнятность фразы «вывод процентных доходов с вкладов», вообще не реагируя на дремучий бред, изложенный в пояснительной записке.
Подобных сигналов, слухов, вбросов - то о запрете обращения валюты, которая «ослабляет суверенитет России», то, к примеру, о директиве ЦБ для банков требовать при обмене справку о происхождении средств свыше 300 долларов - в последнее время стало слишком много.
Понятно, что экономика - в кризисе. И государство, если смотреть правде в глаза, - тоже в кризисе. А кризис - это всегда прекрасная возможность поспекулировать справедливостью.
Флажки - всё ближе и ближе
Так что не будет удивительным, если кому-нибудь, как сто лет назад, придет в голову мысль не просто обложить налогом и так убыточные вклады, но и взять и экспроприировать валюту со счетов, а потом - и в кэше. Отнять и поделить - это ведь так нам всем знакомо, и столько раз за XX век власть это делала. Да, сейчас век XXI, но изменилась ли власть, всё настойчивее и настойчивее подчеркивающая свое родство с советской, ленинско-сталинской, чекистской, и изменились ли мы, впитавшие в себя страх всех предыдущих поколений, которых только и делали, что грабили?
Об этом генетическом страхе, впитанном с молоком матери, и о власти «егерей» - хозяев страны - пел Владимир Высоцкий в извечно актуальной «Охоте на волков»:
«Не на равных играют с волками егеря, но не дрогнет рука:
Оградив нам свободу флажками, бьют уверенно, наверняка.
Волк не может нарушить традиций - видно, в детстве, слепые щенки,
Мы, волчата, сосали волчицу и всосали: нельзя за флажки!»
Предприниматели, которых «егеря» сейчас в первую очередь держат в прицеле, прекрасно понимают, опять же генетически чувствуют, что за флажки нельзя. А власть тем временем передвигает оградительные флажки всё ближе и ближе к ним.
Николай ПЕЧЕРНИКОВ,
интернет-журнал «Интересант»
